Приехали мы поздно ночью, шли работы по извлечению. Я решил несколько трупов похоронить по дороге. Приступили копать яму. Она к рассвету почти была готова. Ко мне подошел один из товарищей и заявил мне, что несмотря на запрет никого близко не подпускать, откуда-то явился человек, знакомый Ермакова, которого он допустил на расстояние, с которого было видно, что тут что-то роют, т.к. лежали кучки глины. Хотя Ермаков и уверял, что тот ничего видеть не мог, тогда и другие товарищи, кроме сказавшего мне, стали иллюстрировать, то есть показывая, где тот был и что он несомненно не мог не видеть, так был провален и этот план. Яму решено было реставрировать. Дождавшись вечера, мы погрузились на телегу, грузовик же ждал в таком месте, где он как-будто был гарантирован от опасности застрять (шофером был Злоказовский рабочий - Люханов). Держали мы курс на Сибирский тракт, переехав полотно железной дороги, мы перегрузили снова трупы в грузовик и снова засели вскоре, пробившись часа два, мы приближались уже к полуночи, тогда я решил, что надо хоронить где-то тут, т.к. нас в этот поздний час вечера действительно - никто здесь видеть не мог, единственно кто мог видеть нескольких человек - это был железнодорожный сторож разъезда, т.к. я послал натаскать шпал, чтобы покрыть ими место, где будут сложены трупы.

Имея в виду, что единственной догадкой нахождения здесь шпал, будет то, что шпалы уложены для того, чтобы провезти грузовик. Я забыл сказать, что в этот вечер, точнее в ночь мы два раза застряли. Сгрузив все, вылезли, а второй раз уже безнадежно застряли. Месяца два тому назад, я перелистывая книгу следователя по чрезвычайно важным делам при Колчаке Соколова, видел снимок этих уложенных шпал, там так и указано, что вот место уложенное шпалами, для пропуска грузовика. Так, что перекопав целый район, они не догадались заглянуть под шпалы. Нужно сказать, что все так дьявольски устали, что уж не хотели копать новой могилы, но как всегда в таких случаях бывает, двое-трое взялись за дело, потом приступили другие. Тут же развели костер и пока готовилась могила, мы сожгли два трупа: Алексея и по ошибке, вместо Александры Федоровны, сожгли, очевидно, Демидову. На месте сжигания, вырыли яму, сложили кости, заравняли, снова зажгли большой костер и золой скрыли всякие следы.

Прежде чем сложить в яму остальные трупы, мы облили их серной кислотой, яму завалили, шпалами закрыли, грузовик пустой проехал, несколько утромбовали шпалы и поставили точку. В 5 - 6 часов утра, собрав всех и изложив им важность сделанных дел, предупредив, что все должны о виденном забыть и ни с кем никогда об этом не разговаривать, мы отправились в город. потеряв нас, когда мы уже все кончили, приехали ребята из Обл. ЧК товарищи Исай Родзинский, Горин и еще кто-то".

Вот воспоминания, оставленные красногвардейцем Сухоруковым:

"Приехали утром к шахтам, где были трупы, около шахты пепел, ни костра, братва начала рыться, догадавшись, что здесь сжигали царскую одежду, кое-кому попало изрядно, например, Поспелов нашел 2 крупных бриллианта, оправленных платиной, Сунегин нашел бриллиантовое кольцо и т.д.

Время шло, работа ударная, нужно было приступить к извлечению трупов, кругом расставили конных и пеших патрулей и приступили к работе, первым спустился в шахту с веревкой в руке Сунегин Владимир и начал извлекать сначала дрова, цельными плахами, потом работа показалась нудной и длинной, решили взяться прямо за трупы, но на подмогу Сунегину спустился я, и первая попавшая нога оказалась Николая последнего, который
и благополучно был извлечен на свет божий, а за ним и все остальные. Для точности можно отметить, что все были голыми, за исключением наследника, который был в одной матроске нательной, но без штанов. По извлечении трупы сложили недалеко от шахт и накрыли палатками, приступили к обсуждению, куда девать. Сначала решили вырыть яму прямо на дороге, закопать и сильно снова заездить, но грунт оказался каменистым, и эту работу бросили, решили дождаться автомобилей и с соответствующим грузом потом отвезти в В.-Исетский пруд. Вечером пришли грузовые автомобили, трупы были уже погружены на повозки, и мы с повозок их снова перегрузили на автомобили и поехали. Недалеко была мочажина, настланная шпалами в виде моста, и здесь-то задний грузовик, почти проехавши, застрял, все наши усилия ни к чему не привели, и решили шпалы снять, выкопать яму, сложить трупы, залить серной кислотой, закопать и снова наложить шпалы. Так и было сделано. Для того, чтобы белые даже нашли эти трупы и не догадались по количеству, что это царская семья, мы решили штуки две сжечь на костре, что мы и сделали, на наш жертвенник попал первый наследник и вторым младшая дочь Анастасия, после того, как трупы были сожжены, мы разбросали костер, на середине вырыли яму, все оставшееся недогоревшее сгребли туда, и на том же месте снова развели огонь и тем закончили работу. Приехали в Екатеринбург на вторые сутки усталые и злые, ночью этого же дня я выехал старшим конвоя для сопровождения в Пермскую ЧК дочери короля сербского Елены, жены одного из великих князей, с ней сербская миссия, полковник Медичи, его холуй, и человек 20 свердловских буржуев, всю эту честную кампанию я доставил благополучно. По приезде в Пермь я взял газету "Уральский рабочий", кажется за 22 июля и в ней прочитал о расстреле Николая II и его семьи".

Бывший чекист И. Родзинский оставил следующие воспоминания о захоронении царской семьи:

"А вот что получилось с похоронами, так сказать с укрытием следов. Получилась нелепая вещь. Нелепость заключалась вот в чем. Казалось бы, с самого начала нужно было продумать, куда деть, дело-то ведь было очень серьезное. Паче чаяния, если бы белогвардейцы обнаружили бы эти останки, знаете, что бы они устроили? Мощи. Крестные ходы, использовали бы и темноту деревенскую. Поэтому вопрос о сокрытии следов был важнее даже самого выполнения. Подумаешь там перестрелять, не важно даже с какими титулами они там были. А вот ведь самое ответственное было, чтобы укрыть, чтобы следов не осталось, чтобы никто использовать это не мог в контрреволюционных целях. Это самое главное было. А об этом и не думали. И это дело пошло на откуп Ермакову, что ли, товарищ такой был. Считали, он местный человек, он все знает, как упрятать, а куда он думал упрятать - никого это не интересовало. Он у нас в ЧК не работал. Он был известен как местный человек, и руководство местное решило, видимо, что вот, мол, он знает чего, куда и как. Привлекли его для этого, и получилось с этим знаете страшенное дело. Кстати сказать, во время расстрела у изгороди этого дома бродил Голощекин. Он ходил с той целью, чтобы понять, мог ли кто-нибудь услышать, что там происходило.

Да, так вот, надо было упрятать. Куда? Зарыть - чепуха, могут разрыть потом, найти по свежим следам. То же вот, что проделали - спустили в шахты. Надо было понимать заранее, что это не путь, хотя бы потому, что будут знать, что здесь расстреляны, то уж как-нибудь проверят эти шахты, найдут. А что получилось. Этот самый товарищ Ермаков после того, как все это было проделано, повезли по его указанию в одну шахту...

Послали в разведку двух человек. А приехали мы на лошаденках. Мы с Юровским посоветовались и решили, чтобы он поехал и доложил, во-первых, что сделано и, во-вторых, решили, что надо сюда обязательно керосин, серную кислоту. Ведь придется нам орудовать. И потом питание для группы. И он уехал. И вернулся потом уже с грузовиком. Вот так было дело. Вернулся и привез все эти бутылки с серной кислотой и керосину полно, что-то еще там хорошо горючего. Он приехал уже поздно. И мы тут по очереди ходили дорогу охранять и в деревушку ходили. Кстати, там есть у этого исследователя показания из этой деревни, мы туда ходили по очереди молоко пить. И там, кстати, говорили, что тут облава идет на уголовных. Это единственная деревня была поблизости, больше ничего не было.

Но, а когда Юровский вернулся, и разведчики наши через некоторое время пришли и тоже доложили, что нашли заброшенную где-то в балке шахту. Ну, это шахта была глубинная, потому что они лазали в нее и сказали, что там внизу топка и засосет. Мы тут грузила приготовили. Ну, решили так, что часть сожжем, а часть спустим в шахту, либо всех сожжем. И что всех изуродуем все равно, потом иди различи. Нам важно, чтобы не оставалось количества 11, потому что по этому признаку можно было узнать захоронение. Ну, а так что же, ну расстрелянные были люди, брошены, а кто? Царь или кто.

Но вот погрузили мы их на машину весь этот штабель и решили двигаться по указанию этих товарищей, которые ходили в разведку. Шли мы так тоже с тяжелым сердцем, не зная, что же это будет за укрытие. Так толковали: то ли все это вообще сжечь к черту, думали об этом. Видимо, так бы и поступили, хотя мы туда и двигались. Но тут произошло неожиданное. Вдруг наша машина на каком-то проселке там застряла, оказалась трясина. Дело было к вечеру. Мы немного проехали. Мы все эту машину вытаскивали, еле-еле вытащили. И тут у нас мелькнула мысль, которую мы и осуществили. Мы решили, что лучшего места не найти. Мы сейчас же эту трясину расковыряли. Она глубокая бог знает куда. Ну, тут часть разложили этих самых голубчиков и начали заливать серной кислотой, обезобразили все, а потом все это в трясину. Неподалеку была железная дорога. Мы привезли гнилых шпал, проложили маятник, через самую трясину. Разложили этих шпал в виде мостика такого заброшенного через трясину, а остальных на некотором расстоянии стали сжигать.

Но вот, помню, Николай сожжен был, был этот самый Боткин, я сейчас не могу вам точно сказать, вот уже память. Сколько мы сожгли, то ли четырех, то ли пять, то ли шесть человек сожгли. Кого, это уже точно я не помню. Вот Николая точно помню. Боткина и, по-моему, Алексея. Ну, вообще, должен вам сказать, человечина, ой, когда горит, запахи вообще страшные. Боткин жирный был. Долго жгли их, поливали и жгли керосином там, что-то еще такое сильно действующее, дерево тут подкладывали. Ну долго возились с этим делом. Я даже, вот, пока горели, съездил, доложился в город и потом уже приехал. Уже ночью было, приехал на легковой машине, которая принадлежала Берзину. Вот так, собственно говоря, захоронили. - Женщин, что ли, вы как-то отдельно отделили? - Нет, часть женщин тоже пошла вот сюда. А там уже, что в болото спустили, это, конечно, потому что, сколько они, конечно, не искали, они все шахты перерыли, все шахты".

Осмотр места происшествия, проведенный в июле 1991 г. прокуратурой Свердловской области, совпадающего с местом, указанным следователем Соколовым Н.А. как Поросенков Лог, и местом, указанным Я.М. Юровским как место захоронения царской семьи, проведенный в июле 1991 г. прокуратурой Свердловской области, показал:

Старший помощник прокурора Свердловской области советник юстиции Волков В.А., в связи с телефонограммой начальника Верх-Исетского РОВД г. Свердловск от 10 июля 1991 года о поступившем в его адрес заявлении гр. Авдонина А.Н., проживающего по адресу: г. Свердловск, ул. Первомайская, д. 24 в, кв. 24, об обнаружении несколько лет назад человеческих останков в лесу неподалеку от расположения Мостоотряда # 72 и указанием и.о. прокурора Свердловской области старшего советника юстиции Зайцева Н.Н. в 9 час. 30 мин, прибыл в составе следственно-оперативной группы на место происшествия.

(...)

С участием специалистов - начальника подотдела ЭТО УВД Свердлоблисполкома капитана милиции Воробьева В.Д. и его помощника - младшего оперуполномоченного уголовного розыска Верх-Исетского РОВД г. Свердловск старшего сержанта Новикова В.Г., заместителя - начальника Свердловского областного бюро судебно-медицинской экспертизы по экспертной работе судмедэксперта высшей категории Грицаенко П.П., заведующего физико-техническим отделением этого же бюро судмедэксперта высшей категории Громова В.С., заведующей лабораторией археологии Зауралья Института истории и археологии Уральского отделения АН СССР кандидата исторических наук Коряковой Л.Н., доцента кафедры алгебры и геометрии Уральского государственного университета кандидата физико-математических наук Корякова И.О., врача отдела общей гигиены облСЭС Баевского А.М., врача отдела особо опасных инфекций облСЭС Федосеева Н.Я., в присутствии заявителя - доктора геолого-минералогических наук Авдонина А.Н., понятых: Начапкина Николая Ивановича, Еременко Николая Евгеньевича, младшего сержанта 2 узла связи в/ч 28331, на основании ст.ст. 178-179 УПК РСФСР произвел осмотр места происшествия, о чем в соответствии со ст.ст. 141 и 182 УПК РСФСР составил настоящий протокол.

Осмотр проводится в пасмурную и дождливую погоду при температуре +7°С. В связи с тем, что с утра шел дождь и по прогнозу гидрометцентра в течение дня могли быть осадки в виде дождя, над местом предполагаемого захоронения останков была установлена армейская палатка УСБ-56 размером 9 х 5 м. До начала работы следственно-оперативной группы место предполагаемого захоронения останков на поляне огорожено забором в виде прямоугольника размерами 25 х 20 м.

Поляна в смешанном лесу размерами примерно 40 х 30 м расположена в развилке автодороги, идущей из Свердловска к Мостоотряду # 72 и Шувакишскому вещевому рынку, и радиуса железной дороги от Тагильского подхода на Горнозаводскую ветку, примерно в 6 км от окраины города. Поляна овальной формы, вытянута с юга на север. Через поляну проходит лесная (бывшая большая Коптяковская) дорога, соединявшая д. Коптяки с Верх-Исетским районом г. Свердловск.

По объяснению Авдонина А.Н. на месте предполагаемого погребения специалистом- археологом Коряковой Л.Н. сделана разметка раскопа в виде прямоугольника размерами 4 х З м, ориентированного по сторонам света: длина - с юга на север, ширина - с востока на запад.

В рамках разметки поверхность задернована, покрыта луговой травой. Вдоль предполагаемого места захоронения пролегают два продольных канавообразных углубления, предположительно - следы колеи дороги. Перепад высот углублений 10 - 15 см. Одна колея (восточная) глубже другой примерно на 5 см, более рельефна.

Южнее предполагаемого захоронения рельеф более выражен. Юго-восточная часть поляны выше, чем юго-западная. В южной части поляны очень слабо наблюдается западение, которое направлено с северо-запада на юго-восток косо-диагонально к длиннику колеи дороги.

Раскоп заложен вдоль колеи дороги. На случай дополнительных раскопок сделана дополнительная разметка в восточную сторону на 1 м. Размеры предполагаемого раскопа доведены до 4 х 4 м.

Обозначения раскопа: меридиан. Линии обозначены буквами русского алфавита - А, Б, В, Г, Д, а широтные линии обозначены арабскими цифрами - 1, 2, 3, 4, 5.

После этого со всей площади раскопа был снят дерн. В юго-западном углу раскопа прослеживается большая концентрация камней, особенно много их на участке А1.

Уровень первой зачистки - 30 см от поверхности юго-восточного угла А1. Вдоль восточной стенки раскопа прослеживается полоса переотложенного суглинка, который выклинивается и теряется в северной части участка Г3. Примерно по центру раскопа фиксируется пятно коричнево-синеватого суглинка. Между западной частью суглинка и пятном фиксируются лежащие вдоль раскопа остатки сгнивших жердей, бересты, уходящие под суглинок.

После фото- и видеосъемки уровня первой зачистки был снят грунт на глубину штыка лопаты - 30 см.

В связи с заключением археолога Коряковой Л.Н. о том, что вторая зачистка свидетельствует об отсутствии признаков захоронения, были прирезаны две траншеи к западу, одна в южном и одна в северном направлении от первоначального раскопа. Глубина траншей достигала 0,6 - 0,7 м.

Около 18 час. 30 мин, в связи с заключением Коряковой Л.Н. об отсутствии признаков захоронения в траншеях с западной стороны, а также с учетом характера почвы в северной пробной траншее, свидетельствующего о признаках возможного захоронения, было принято решение сосредоточить поисковую работу именно на этом северном участке поляны, после чего был вскрыт грунт на площади примерно 3.5 х 2.5 м, то есть траншея была расширена в раскоп.

Данный раскоп (раскоп 2) заложен к северу от раскопа 1 на расстоянии 2 м, ориентирован по сторонам света, сосредоточен в болотистой части; по пояснению Авдонина и Васильева - несколько лет назад в этом месте протекал ручей (свидетель Васильев был приглашен для участия в осмотре для ускорения поиска места захоронения). При расширении площади обследования в рамках раскопа попадалось большое количество остатков древесины различных размеров, обломки шпал размером до 1,5 м, лежавших в направлении север-юг.

Под темным гумусированным слоем толщиной 15 - 20 см по всей поверхности просматривается темный, очень влажный суглинок разного цвета - от желто-зеленого до красно-коричневого. При продолжении поиска границ ямы возможного захоронения на глубине около 25 см была обнаружена яма позднего происхождения близкой к прямоугольной формы. Яма размерами примерно 3 х 2.5 м, ориентирована: северо-восток - юго-запад. Границы ее прослеживаются очень слабо - в виде темного гумусированного заполнения на фоне светло-зеленой глины.

На этой же глубине от поверхности проявилось пятно, имевшее нечеткие очертания, хотя и близкие к прямоугольной форме. Внутри по-прежнему встречалось много древесных остатков. На фоне пятна более отчетливо проступило темное заполнение ямы раскопа 1979 года. Поверхность почти не поддавалась зачистке из-за обилия влаги и вязкой, глинистой структуры почвы.

Около 20 час. 10 мин, в северо-западном углу раскопа при зачистке грунта в участке К/2 на глубине 40-50 см был обнаружен, по заключению специалистов Грицаенко и Громова, фрагмент левой тазовой кости человека, который упакован в стандартный полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см, после чего мешок был опломбирован пломбой с оттисками на одной стороне "МАГ 78", на второй - "СХГ" с надписью на бирке "фрагмент тазовой кости".

Около 22 часов в ходе снятия очередного слоя грунта ближе к центру раскопа на глубине около 60-70 см были обнаружены: в участке 3/3 - верхняя часть из окрашенных коричневой краской досок. Крышка ящика размерами примерно 50 х 20 см состоит из двух досок; в западной части участка И/2 - торчащая трубчатая кость.

По объяснению Авдонина и Васильева - этот ящик был изготовлен ими в 1980 году. В нем должны находиться полиэтиленовые пакеты с черепами скелетов, фрагментами иконы, другими останками обнаруженного ими в тот период захоронения.

После удаления жидкой грязи была произведена зачистка всей поверхности раскопа. В результате обнаружились очертания почти прямоугольного пятна с более темным, нежели у материка, цветом (материк серо-голубая глина). При этом северная часть пятна, совпадая с материком по структуре и цвету, выделяется на нем лишь слегка заметной перемешанностью. Пятно имеет примерные размеры 3.3 х 2.5 м, вытянуто в западно-восточном направлении и занимает большую часть раскопа ближе к его южной стенке (следует указать, что уровнем выше (30 - 40 см) это пятно имело большую площадь, но его границы четко прослеживались лишь в северо-восточной части).

По заключению специалиста Коряковой Л.Н., по-видимому, это "верхнее" пятно соответствовало не самой яме, а лишь площади концентрации мусора, хвороста, которым была завалена яма. А когда грунт осел, осела и эта верхняя часть. В результате получилось небольшое углубление. Поскольку это было место пересечения дороги и ручья, все древесные остатки глубоко осели и залегали не только в верхнем, но и частично в материковом слое.

При попытке извлечь ящик, последний разрушился. В ящике действительно обнаружено несколько полиэтиленовых пакетов, фрагмент иконы размерами 24 х 12 см из металла красноватого цвета, толщиной 6,2 см. В центре лицевой части иконы изображен распятый Христос. На обратной стороне иконы имеются надписи: "Взято 01.06.79 возвращено 07. 07. 1980 г." и "Претерпевший до конца спасется". Икона упакована в полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см, который опломбирован указанной выше пломбой с надписью на бирке "Фрагмент иконы".

Содержимое ящика было выложено на южный край раскопа.

При вскрытии первого пакета обнаружено, что в нем находятся:

- крестец человека;

- закрытая полиэтиленовой крышкой стеклянная ампула, в которой видны, возможно, фрагменты человеческих волос;

- флакон, возможно, из-под пенициллина с жидкостью, в которой находятся, возможно, мелкие фрагменты тканей человека;

- два поясничных позвонка человека;

- надколенная чашечка;

- первый и второй шейные позвонки;

- правое ребро;

- две пястных кости.

Все указанное упаковано в новый стандартный полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см и опломбировано указанной выше пломбой с надписью на бирке "Пакет # 1".

При вскрытии второго пакета обнаружено:

- завернутая в полиэтиленовую пленку желтого цвета правая тазовая кость, на которой имеется повреждение типа разруба;

- левая плечевая кость.

Содержимое этого мешка упаковано в новый полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см и опломбировано указанной выше пломбой с надписью на бирке "Пакет # 2".

При вскрытии третьего мешка обнаружено:

- в полиэтиленовой пленке желтого цвета находится череп человека. Точнее - мозговой отдел черепа. Швы черепа не заращены, что указывает на молодой возраст лица, которому принадлежал череп. Имеются разломы по основанию черепа. Отсутствует лицевая часть черепа;

- два костных фрагмента верхней челюсти с зубами. Зубы не стерты, что свидетельствует о молодом возрасте человека, которому принадлежала челюсть;

- нижняя челюсть. Осмотром специалиста установлено, что она принадлежала человеку молодого возраста, о чем свидетельствует неполное прорезывание коронки левого 8-го зуба;

- два зуба: коренной и клык.

Это содержимое упаковано в новый полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см, который опломбирован указанной выше пломбой с надписью на бирке "Пакет # 3".

При вскрытии четвертого мешка обнаружено:

- в желтой полиэтиленовой пленке завернут череп человека с разрушенным лицевым отделом. На левой теменной кости имеется округлой формы дефект диаметром около 8 мм. По внешнему виду дефект похож на огнестрельное ранение.

По рекомендации судмедэксперта, в связи с возможностью разрушения черепа, находившегося длительное время в земле, и, возможно, агрессивной среде, череп детально не осматривался, а вместе с оберткой упакован в новый полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см, опломбирован названной выше пломбой с надписью на бирке "Пакет # 4".

При вскрытии пятого мешка обнаружено:

- череп человека с разрушенным лицевым отделом. Характерной особенностью, по свидетельству специалистов, является наличие на коренных зубах левой стороны нижней челюсти несъемного мостовидного протеза из металла желтого цвета.

Видимых механических повреждений на черепе нет. Череп упакован в новый полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см и опломбирован указанной выше пломбой с надписью на бирке "Пакет # 5".

Полиэтиленовые мешки и желтая оберточная пленка, оставшиеся после изъятия фрагментов костей, костей, черепов человека, упакованы в отдельный большой полиэтиленовый пакет размерами примерно 100 х 50 см, который опломбирован указанной выше пломбой с надписью на бирке "Оберточный материал".

Взята проба грунта у ящика с западной стороны, которая помещена в полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см; мешок опломбирован указанной выше пломбой с надписью на бирке "Пакет # 6. Проба грунта".

После этого все пакеты, кроме мешка с оберточным материалом, уложены в деревянный зеленый армейский ящик из-под снаряжения размерами 109 х 59 х 25 см, замки которого опломбированы указанной выше пломбой с надписью на бирках "Вещественные доказательства. Ящик # 1".

В связи с тем, что раскоп # 2 был заложен в непосредственной близости от забора, что затрудняло поисковую работу, часть забора вечером 11 июля 1991 года была перенесена на север на 5 м, после чего над раскопом была установлена армейская палатка УСБ-56.

По рекомендации специалиста Коряковой о необходимости поиска и уточнения места нахождения ранней ямы раскоп был расширен до размеров 4 х 4 м с обозначением широтных линий арабскими цифрами 0, 1, 2, 3, 4 и меридиональных (через 1 м) - буквами русского алфавита Ж, 3, И, К, Л (схема прилагается), после чего по всей прирезанной площади раскопа был снят грунт.

На глубине 30 - 40 см в северо-восточной части раскопа на останце площадью 2 х 1,5 м была произведена зачистка и обнаружена верхняя граница северо-восточного угла ямы в ее верхней части - там, где были набросаны многочисленные палки, хворост (вероятно, яма была перекрыта этим набросом на площади, превышающим саму яму).

После углубления раскопа до уровня 65 - 70 см от поверхности (с 11 час. 00 мин, до 11 час. 50 мин.) была произведена зачистка всей площади раскопа. Осмотром с участием специалистов установлено, что границы первичной ямы фиксируются очень слабо, местами они пропадают.

Относительно хорошо видны границы поздней ямы, раскопанной, как следует из объяснений Авдонина и Васильева, ими в 1979 году. Эта поздняя яма, видимо, нарушила истинные границы ранней ямы захоронения.

После зачистки зафиксированы очертания ямы размерами приблизительно 3.3 х 2.5 м, ориентированной по линии запад-восток.

Вдоль продольной оси ямы около ее южной границы обнаружены следы бревен. Остатки дерева прослеживались и по всей западной части ямы. Кроме этого, и в центре восточной части ямы находятся остатки досок, хвороста, оставленных, как пояснили Авдонин и Васильев, ими в 1979 году.

В ходе углубления раскопа около 12 час. 10 мин, в северо-восточном углу ранней ямы на глубине примерно 80 см на пересечении широтной линии 2 м и меридиональной 2,4 м обнаружен предмет, похожий на свод черепа человека, около которого в грунте имеются включения, похожие на волосы человека. Эти включения упакованы в полиэтиленовый мешок размерами 49 х 32 см, который опломбирован указанной выше пломбой с надписью на бирке "Фрагменты волос".

При продолжении выемки грунта у юго-западной стенки участка 3/2 ямы на глубине 80 - 85 см обнаружены скопления, похожие на керамику, - 4 осколка коричневого цвета неправильной формы, небольших размеров, от 9 х 3 см до 16 х 6 см.

В месте обнаружения керамики, вертикально торчащей кости, свода черепа, а также в юго-восточном углу предполагаемого захоронения с уровня примерно 80 см взяты пробы грунта, которые упакованы в полиэтиленовые мешки, опломбированы указанной выше пломбой с надписью на бирках "Проба грунта" с номерами пакетов, соответственно - 7, 8, 9, 10.

При расчистке грунта на глубине около 80 см вдоль западной части ямы были обнаружены кабель толщиной около 15 мм, проходящий по краю западной части ямы, в юго-западной части - беспорядочные скопления мелких костей стопы человека, два ребра, фрагменты нижней челюсти, лопатки. По-видимому, это беспорядочное (разрозненное) скопление мелких костей явилось результатом прокладки кабеля. Эти кости человека, по рекомендации специалиста, в связи с невозможностью установить на месте - к какому скелету они относятся, изъяты и упакованы в полиэтиленовый мешок под # 11, который опломбирован указанной выше пломбой с надписью на бирке "Фрагменты костей".

В северо-западном углу ямы на глубине 80 - 90 см обнаружено пять фрагментов керамики: один - округлой формы размерами 16 х 13 см, три - размерами от 13 х 14 до 17 х 14 см, и кусок керамики цилиндрической формы диаметром около 6 см с выступами на внешней стороне цилиндра, похожими на резьбу. По заключению специалиста, кусок керамики цилиндрической формы, возможно, представляет собой горловину керамического сосуда.

Обнаруженные куски керамики сложены в полиэтиленовый мешок. Мешок не опломбирован на случай возможного обнаружения других фрагментов керамики.

При расчистке грунта вдоль восточной части ямы на глубине 85 - 90 см были обнаружены еще два черепа: один - примерно в середине восточной части ранней ямы, второй - в юго-восточном углу этой ямы. Оба черепа лежат лицевой частью вверх. Из-под черепов взяты пробы грунта, упакованные, соответственно, в пакеты под # 16 и 13, которые опломбированы указанной выше пломбой с надписью на бирке "Пробы грунта". В грунте из-под черепа, лежащего в юго-восточном углу ямы, имеются фрагменты обуглившегося дерева.

В сантиметрах 20 севернее черепа, обнаруженного в середине восточной части ранней ямы, взята проба грунта с включениями, похожими на ртуть. Проба грунта упакована в полиэтиленовый мешок под # 17, который опломбирован указанной выше пломбой с надписью на бирке "Проба грунта с включениями, похожими на ртуть".

Одновременно взяты пробы грунта в середине западной части ранней ямы на расстоянии примерно 1,2 м от западной стенки раскопа и в ложе черепа, обнаруженного ранее в северо-восточном углу ямы (череп лежит лицевой стороной вниз). Пробы упакованы, соответственно, в пакеты # 14 и 15, опломбированы указанной выше пломбой с надписью на бирках "Пробы грунта".

При расчистке черепа, расположенного в северо-восточном углу ямы, обнаружено, что на черепе имеется повреждение левой височно-теменной области.

В процессе расчистки грунта в юго-западном углу ямы обнаружен еще один череп человека, лежащий лицевой частью вверх, в непосредственной близости от кабеля. В нескольких сантиметрах восточнее этого черепа обнаружен керамический предмет коричневого цвета цилиндрической формы диаметром около 6 см, с выступами на внешней стороне цилиндра, похожими на резьбу. По заключению специалиста Коряковой Л.Н., этот предмет является, возможно, горловиной керамического сосуда.

В этом же углу обнаружены и изъяты лежавшие в беспорядочном положении мелкие фрагменты костей, мелкие кости человека, которые упакованы в полиэтиленовый мешок под # 19, опломбированы указанной выше пломбой с надписью на бирке "Фрагменты костей".

В северо-западной части ямы у беспорядочно лежащих вдоль кабеля мелких фрагментов костей стопы, кистей взята проба грунта, упакована в пакет # 18, опломбирована указанной выше пломбой с надписью на бирке "Проба грунта".

При дальнейшей расчистке грунта определялось захоронение нескольких людей в виде сложенных друг на друга скелетированных останков, которое зарисовано и снято на видео- и фотопленку, а также границы ранней ямы. Яма имела близкую к прямоугольной форму с несколько неровными отвесными стенками. Ее размеры 2,10-2,20 х 1,60-1,65 м.

После зарисовки захоронения и нумерации скелетов произведено их изъятие, но не в порядке нумерации, а в допустимо видимом варианте их анатомической структуры, сверху вниз. Глубина залегания скелетов от 80 до 122 см.

Изъятие, как и расчистка захоронения, производились археологическим методом с использованием ножей и кисточек.

(...)

С места происшествия изъяты:

- 12 (двенадцать) армейских ящиков размерами 109 х 59 х 25 см с изъятыми и упакованными в них скелетами, другими останками захоронения, опломбированные пломбой с оттисками "МАГ 78" и "СХТ".

(...)

Данное место было описано в ходе его осмотра следователем Соколовым Н.А. в 1919 г.:

"Нижний фотографический снимок, находящийся на листе дела 45 передает вид этого ложка. Ложок находится как раз между вторым от зрителя телефонным столбом и группой сосен, занимающих середину пути между раздвоением дороги около этой группы.

По выходе из этого ложка дорога идет, то повышением, то понижаясь до большого лога, имеющего местное название "Поросенков" лог. На этом ея протяжении до Поросенкова лога она проходит через два понижения и три канавки. В дождливое время здесь бывает грязно, но даже не топко. В сухое время эти понижения и канавки совершенно не заметны.

Большой лог начинается от переезда в разстоянии 864 шагов. При выходе к нему уровень дороги сильно понижается. Самый лог представляет собой лесное сенокосное болото, покрытое небольшими кочками с водой. Дойдя до этого лога, дорога сворачивает в сторону и, обходя болото, идет опушкой леса, окаямляющего лог в северо-восточном направлении. В расстоянии 414 шагов от переезда на полотне дороги, в наиболее низком по уровню дороги месте, набросан мостик. Он состоит из нескольких новых бревнышек, толщиною вершка в 3 - 4, и старых железнодорожных шпал. Шпалы и бревнышки положены прямо на полотне дороги.

Нижний снимок на л.д. 46 передает вид этого большого болота, а верхний, снимок на л.д. 47 передает вид этого мостика.

У переезда # 184 в момент осмотра лежали остатки шпал совершенно таких же, как и шпалы, из которых набросан этот мостик.

Оба переезда # 184 и # 185 не охраняются и не имеют запоров на заграждениях через переезд. Но около них имеются будки, в которых живут сторожа. Около обоих переездов прибиты надписи, одинакового содержания: "берегись поезда... Переезд не охраняется". Самыя же заграждения-шлагбаумы находятся у этих разъездов в таком виде: у переезда # 185 имеется только один шлагбаум, но и тот поломан.

Нижний фотографический снимок на л.д. 47 передает вид переезда # 185.

После соединения обоих разветвлений за переездом # 184 Коптяковская дорога идет 70 шагов луговой полянкой, а затем входит в лес, обступающий ее с обеих сторон".

У Соколова Н.А. имеются данные о том, что в Поросенковом Логу в ночь на 19 июля длительное время стоял грузовой автомобиль. Об этом говорят свидетели. Василий Яковлевич Лобухин: "У меня отец служит сторожем линейным при разъезде # 120 горнозаводской линии...

В прошлом году во время сенокосов как-то ночью (дня и числа я не помню) через переезд # 184 прошел грузовой автомобиль. Я сам в это время спал в чулане и этого автомобиля не видал. Поэтому я не могу сам сказать, какой это был автомобиль, но мать его видала и сказывала, что он был грузовой. С этого автомобиля люди еще ведро у нас брали для воды. Мать сказывала, что водой они автомобиль заливали: в какое-то отверстие в автомобиль они воду лили. А про то, что в автомобиле находилось, мать не сказывала.

На другой день ничего такого не было. Днем я не видал ничего особенного. Я говорю про день после этой ночи, когда через переезд грузовой автомобиль прошел, про который мать сказывала. Только видал я, что днем проехали по дороге из города к Коптякам каких-то двое верхами. Один был в солдатской одежде, а другой одежды я не разглядел. В лицо я их не разглядел. Эти проехали и назад вернулись на город в этот же день. Несколько часов прошло, пока они вернулись. Других же никого в этот день на Коптяки не пропускали. Проезжавшие из города возвращались назад и говорили, что "к Четырем Братьям не пускают". Но где именно у них была застава, я не знаю. Только около нашего переезда никакой заставы не было. День этот прошел и ночь прошла.

А на следующий день утром часов в 7 прошел времянкой грузовой автомобиль и пошел по Коптяковской дороге, но саженях в 150 от нашего переезда он остановился. Что именно на нем было, я хорошо не заметил. Показалось мне, что на нем были или бочки или ящики. После обеда еще один грузовой автомобиль прошел и в том же месте остановился. Тут я хорошо заметил, что в этом автомобиле в железных бочках бензин везут. Я вздумал попросить бензину, взял бутылку и пошел туда, где на Коптяковской дороге стояли эти два грузовых автомобили, я и в этот раз хорошо не заметил, что было на первом из автомобилей, который первым пришел. На втором же было бочки три бензина или, может быть, две. Бочки все были железные. Около обоих автомобилей было человек 5 людей. Лиц их я не помню и описать не могу. Помню только я, что один был в черной кожаной куртке, другой - в солдатской одежде. Я попросил у них налить мне бензину. Они мне бутылку налили. В это время дорогой от города к Костякам шел какой-то мужчина. Ему эти, бывшие около автомобилей, сказали, что "там дальше не пропустят". Он их спросил, что это они везут в бочках, и они ему ответили: "Там впереди автомобиль прошел. На него бензину не хватило". Мужчина повернул на полотно железной дороги и пошел полотном к станции Пест. Через некоторое время оба грузовых автомобиля времянкой же вернулись назад пустыми.

Часов в 5 - 6 вечера в этот же день, когда грузовые автомобили уже ушли, около нас остановился один легковой автомобиль. Он к нам пришел времянкой. На нем было четверо людей. Двое сидели, где "господа" сидят - сзади, а двое - впереди, где шоферы ездят. Я только заметил, что из трех (так!), которые сзади сидели, один был в какой-то черной суконной одежде, а другой - в солдатской. Лиц их я не разглядел. Они соскочили с автомобиля и пошли по дороге к Коликам. А двое, которые спереди сидели, остались у автомобиля. Один из них был высокий, худощавый, одетый в гимнастерку солдатского сукна и солдатские штаны, заправленные в сапоги, лицо у него было худое, борода и усы были бритые. Другой был низенький, тоже худощавый, одетый тоже в солдатскую гимнастерку и черные брюки, ботинки; борода и усы у него тоже были бриты.

В это время у нашей будки собрались три подводы дачников, которых не пропустили проехать в Коптяки. Чьи были эти дачники, я не знаю. Они у нас пили чай и ждали, когда можно будет проехать в Коптяки.

Около 12 часов ночи (с 18 на 19 июля) по дороге от Коптяков проехал через наш переезд грузовой автомобиль, должно быть, тот самый, который первый прошел из города ночью. Он шел сам. Вместе с ним шло 10 - 12 коробков и, кажется, несколько еще дрог. В наш автомобиль село несколько человек (я их совсем не разглядел) , и они уехали времянкой в город. А грузовой автомобиль, коробки и дроги поехали на город прямо от нашего переезда. Там в логу у них автомобиль застрял. Кто-то из них взял из нашей ограды шпал и набросал там мостик. Сами мы не видали, как застрял автомобиль и как брали у нас шпалы. Это мы утром увидали, что у нас ограда разобрана и мостик набросан из шпал. Как ночью проходил автомобиль: времянкой или через лог, мать не сказывала. В автомобиле, коробках и дрогах, когда все они возвращались назад, сидели солдаты".

Яков Иванов Лобухин, 54 лет: "Как-то ночью летом прошлого года (не помню числа и месяца) , во время сенокосов, когда я и семейные мои спали, я проснулся от шума автомобиля. Дело это было удивительное, потому что никогда раньше того дела не бывало, чтобы автомобили мимо моей будки, да еще по ночам, ходили. Я в окно выглянул: вижу, идет времянкой по дороге к Коптякам грузовой автомобиль. Я не видел, что в нем было. Совсем я этого не заметил. Только заметил я, что сидело в нем человека четыре с винтовками, кажется, в солдатской одежде. Было это на рассвете. Кто из семейных моих видал их еще, я не знаю. Дома тогда у меня были покойная моя жена и двое сыновей - Семен и Василий. Ну, мы тут легли.

Спустя несколько времени к нам в дверь начал кто-то стучать. Я вышел к двери, отворил. Там стоит какой-то человек, лет 30 на вид, невысокого роста, не худой и не толстый - "из ровных". Лица его я не помню. Был он в зеленом, кажется, стеганом пиджаке. А больше ничего про него сказать не могу. Этот человек сказал мне: "Дайте мне ведро". Я ему дал два ведра. Баба моя на него за стук осердилась и сказала ему, что он нас напугал. Он на нее за это осерчал и говорит: "Вы тут, как господа, спите. А мы всю ночь маемся. У нас тут автомобиль согрелся. На первый раз простим, а в другой раз так не делайте". Ну, мы испугались и ничего больше его не спрашивали. Тут день наступил.

Народ, который ехал на Коптяки, возвращался назад и сказывал, что на Коптяки не пропускают. Где у них стояла застава, точно не скажу, а сказывали, что от моего переезда за гатью или на гати. И не было пропуску дня три-четыре. В эти дни приезжало из города еще три автомобиля и, как мне помнится, все три грузовые. Помню я, что на одном бочка была пудов на 20, а не помню, железная или же деревянная. Не заметил я, что на автомобилях провозили.

В последний самый день, уже вечером, от Коптяков прошел грузовой автомобиль. Прошел он через переезд и пошел прямо через лог, а не времянкой, как шли все остальные. Были ли за ним коробки, я не заметил. Этот автомобиль в логу и засел в топком месте. Должно быть, вода им для него понадобилась, потому что скоро к моему колодцу подъезжал коробок. В коробке, как я издали видел, была бочка. Какая, деревянная или железная, - не разглядел. Налили они в бочку воды и уехали к логу. Видал я, что двое приезжали за водой. Один был в солдатской одежде (не помню, в какой именно), другой - в какой-то вольной. Лиц их я не заприметил. Тут мы все полегли спать. Должно быть, автомобиль у них в логу застрял, потому что лошадь там, как слыхать было, всю ночь ржала, а за ночь они там целый мостик выстроили: из шпал и из тесу от моей городьбы. Это уж я потом тес назад взял, и там одни шпалы остались. Никого я из тех, кто тогда в эти дни с автомобилями приезжал, указать не могу".

Сравнение материалов участников захоронения и уничтожения трупов и документов из следственного дела Соколова Н.А. о маршрутах передвижения и манипуляциях с трупами дают основания для утверждения о том, что описываются одни и те же места, возле шахты # 7, у переезда # 184. Действительно, Юровский и другие сжигали одежду и обувь на месте, исследованном Магницким и Соколовым, при захоронении использовалась серная кислота, два трупа, но не все, были сожжены. Детальное сопоставление этих и иных материалов дела дает основания для утверждения, что существенных, исключающих друг друга противоречий в "советских материалах" и материалах Соколова Н.А. нет, имеется лишь различное истолкование одних и тех же событий.